Живет Моя Отрада

Не народная. Песню «Живёт моя отрада» написал владимирский поэт | Личность | КУЛЬТУРАС таким ходатайством к местным властям обратились  депутат Госдумы, оперная певица Мария МАКСАКОВА и наш земляк, солист Волгоградского театра оперы и балета Никита ФИЛАРЕТОВ. Решая вопрос об увековечении имени талантливых артистов (которые, бесспорно, этого заслуживают), мы порой забываем о своих земляках, чьи имена оставили отпечаток не только в истории нашего города, но и в России в целом.

Наша история об одном из них…Гений народа«Живёт моя отрада в высоком терему. А в терем тот высокий нет ходу никому…» - слова этого популярного романса, написанного в XIX веке, и по сей день знает каждый. В царской России его пели и в дворянских салонах, и в заводских казармах. В советское время, особенно в годы Великой Отечественной войны, мелодичные напевы о зазнобе доносились чуть ли не из каждой квартиры, где имелись патефон или радиоприёмник. Душевность незамысловатых куплетов вселяла надежду и дарила то безмятежное спокойствие, по которому так часто тоскует мятежная русская душа. Не удивительно, что песня быстро прижилась в деревнях и сёлах, где её окрестили русской народной, вычеркнув из памяти имя настоящего автора.

ЖИВЕТ моя ОТРАДА. Обработка, А. Живцбва. Ноты с сайта - штшпо'сагыиги (1907 —- 1972). Сдержанно замедляя ' в темпе. Жи-. Слова С. Рыскина, музыка М. Д. Шишкина Живет моя отрада. Живет моя отрада В высоком терему, А в терем тот высокий Нет хода никому.

Вот такая народная любовь. Ранимый гимназист. Мало кто знает, что автор романса имеет прямое отношение к городу Владимиру.

Но обо всём подробнее. В 1. 85. 9 году в селе Писцово (Ивановская область) в семье Почётного гражданина, купца III гильдии, родился сын - Серёжа РЫСКИН. По семейной традиции, Серёжа должен был стать владельцем ситценабивной фабрики в родном селе, но этого не случилось  - его отец разорился. Хоть с деньгами в семье было туго, мальчика всё же отдали в гимназию, с расчётом на то, что Серёжа получит хорошее образование и не пропадёт в жизни.

В августе 1. 87. 3 года Серёжу проэкзаменовали во Владимирской Губернской гимназии и определили сразу во II класс. Мать гимназиста Рыскина уведомила начальство гимназии, что «квартира сына будет у Аристовой, в доме Чеплакова в Троицкой улице». Как нам рассказал Евгений ЕФРЕМОВ, владимирский историк- краевед, на улице Подбельского (до революции это была Троицкая улица) стоит неприметный дом №1, в котором с 1. Рыскин. Кстати, на доме нет мемориальной доски, вместо неё высоко (так, что и не разглядишь написанное) висит маленькая табличка «Дом жилой с мезонином XIX век. Памятник градостроительства и архитектуры регионального значения. Охраняется государством».

О том, кто жил в этом доме,- ни слова. На первый взгляд дом кажется каменным, но это «обманка». На самом деле дом деревянный, оштукатуренный. От него до мужской гимназии - рукой подать. После переезда семьи Рыскиных в Шую Сергея перевели в местную гимназию, где он учился до 5 класса. Мальчику нравилось изучать науки, но стать учёным ему было не суждено - у Серёжи скоропостижно умер отец.

Смерть близкого человека настолько подкосила ранимого Сергея, что он не оправился от нервного потрясения и попал во Владимирскую земскую больницу, а потом на лечение в Москву. Пока его сверстники грызли гранит науки, способный ученик был в стороне от знаний и, как следствие, выбыл из гимназии.

Затем в жизни Сергея Рыскина появилось железнодорожное училище в Коврове, где он проучился 3 года, а затем работа помощником машиниста на Московско- Нижегородской железной дороге. Тяжёлый труд не убил в нём романтическую натуру - в гимназии и в училище юный поэт писал поэмы, подражая великому Некрасову и его крестьянским мотивам.

В один из дней Рыскин решает покинуть грязно- угольные будни паровозного депо и уехать в Москву, где ему суждено стать журналистом. Однако славу на литературном поприще Сергей Рыскин так и не снискал, зато стал автором легендарного романса…Зазноба- отрада. В 1. 88. 2 году в «Московском листке» появилось стихотворение «Удалец», которое позже положат в основу песни и тем самым обессмертят. Рассказывает Павел ЖУРАВЛЁВ, ковровский краевед- любитель: - Учась в Коврове, Рыскин услышал от старожилов романтическую историю местных «Ромео и Джульетты» - купца и дворянки. Ковровский купеческий сын  Николай Шаганов без памяти влюбился в дочку обедневшего дворянина Наденьку Локтеву.

Не теряя времени даром, жених посватался к зазнобе. Но встретил жёсткий отказ… от родителей Наденьки. Дворяне Локтевы оскорбились столь «низким» сватовством: «Чтобы дочь свою выдать за купчишку, аршинника?». Несмотря на то, что отец Николая был богатым купцом и городским главой (то бишь мэром), даже как- то лично принимал у себя императора Николая I, родители невесты не благословили молодых на брак, мол, слишком велика сословная рознь. Жених так боялся потерять свою любимую, что решился на отчаянный шаг - с помощью друга похитить невесту и обвенчаться с ней.«Живёт моя зазноба в высоком терему; В высокий этот терем нет ходу никому; Но я нежданным гостем - настанет только ночь - К желанной во светлицу пожаловать не прочь!»Ночью к дому Локтевых тихо подкатила тройка коней. Предупреждённая о «похищении» Наденька собрала кое- что из приданого и с беспокойством ожидала экипаж.

Сигнал подан! Отступать некуда! Девушка тайком выбирается через окно и вдруг… заробела - «а правильно ли идти супротив воли родителей»?

Видя колебания девушки, сидевший в коляске друг Шаганова, сдёрнул её за ноги вниз. Не успела невеста опомниться, как лихая тройка уже мчалась до ближайшего села Осипова, где в Дмитровском храме свою ненаглядную, сгорая от нетерпения, ждал жених со свидетелями. После бракосочетания счастливые молодожёны, распрощавшись с друзьями, уехали к родственникам жениха в Вязники. В это время, узнав о похищении родной дочери, благочестивые родители Наденьки были настолько взбешены наглостью купчишки, что немедленно подали иск в суд. Дело получило официальное наименование «О дочери чиновника Надежде Петровне Локтевой, судимой за вступление в брак без согласия родителей за купеческого сына Николая Шаганова».

Слова С. Рыскина, музыка М. Д. Шишкина Живет моя отрада В высоком терему, А в терем тот высокий Нет хода никому. Я знаю, у красотки Есть сторож у крыльца.. Живет моя отрада. Живёт моя отрада. В высоком терему, А в терем тот высокий. Нет хода никому. Я знаю, у красотки. Есть сторож у крыльца, Никто не&nbsp. Вот привычная цыганская версия: Отрада Старинная таборная песня в обр. М. Шишкина Живет моя отрада. В высоком терему, А в терем тот высокий.

Живет моя отрада. Живёт моя отрада. В высоком терему, А в терем тот высокий. Нет хода никому. Я знаю, у красотки. Есть сторож у крыльца, Никто не. Живет моя отрада. Прослушать скачать добавить в избранное 01:46. М.Шишкин (исп.Александр Малинин) Отрада (Живет моя отрада).. Текст песни - Живет моя отрада. Живет моя отрада В высоком терему, А в терем тот высокий Нет хода никому.. Текст песни: Живет моя отрада в высоком терему, А в терем тот высокий нет хода никому. А в терем тот высокий нет хода никому. Я знаю: у красотки. ЖИВЕТ моя ОТРАДА. Обработка, А. Живцбва. Ноты с сайта - штшпо'сагыиги (1907 —- 1972). Сдержанно замедляя ' в темпе. Жи-&nbsp.

В Коврове бурлили страсти! Скандал! Дочь дворянина похитили! Прошло время, страсти улеглись, а судебный процесс закончился ничем. Спустя год Локтевы простили свою «непутёвую дочь» и благословили на счастливую жизнь. Вопреки всем страхам, брак Шагановых оказался счастливым, супруги прожили вместе почти 4. В XIX веке браки между представителями разных сословий считались мезальянсом.

А уж если речь шла о похищении - тут уж весь свет «вставал на дыбы». Скандальное похищение невесты наделало много шума в Коврове, жители долго помнили «лихую историю». Не удивительно, что спустя полвека Рыскин во всех подробностях услышал красивую городскую легенду. А ковровские «Ромео и Джульетта» настолько впечатлили юного поэта, что на свет родились бессмертные строки, пронзающие своей искренностью и какой- то обреченной любовью: «Живёт моя отрада» ….

Текст песни | Русские народные песни. Живёт моя отрада. В высоком терему,А в терем тот высокий. Нет хода никому. Я знаю, у красотки. Есть сторож у крыльца,Никто не загородит. Дорогу молодца. Войду я к милой в терем.

И брошусь в ноги к ней. Была бы только ночка,Да ночка потемней. Была бы только ночка,Да ночка потемней. Была бы только тройка,Да тройка порезвей.

Комментарий: "Старинная таборная песня в обработке М. Шишкина". Стихотворение С. Ф. Рыскина. "Удалец", которое следует ниже. Удалец. Живёт моя зазноба в высоком терему; В высокий этот терем нет ходу никому; Но я нежданным гостем – настанет только ночь –К желанной во светлицу пожаловать не прочь!

Без шапки- невидимки пройду я в гости к ней! Была бы только ночка сегодня потемней!

При тереме, я знаю, есть сторож у крыльца,Но он не остановит детину- удальца: Короткая расправа с ним будет у меня –Не скажет он ни слова, отведав кистеня! Эх, мой кистень страшнее десятка кистеней! Была бы только ночка сегодня потемней! Войду тогда я смело и быстро на крыльцо; Забрякает у двери железное кольцо; И выйдет мне навстречу, и хилый и седой,Постылый муж зазнобы, красотки молодой,И он не загородит собой дороги к ней! Была бы только ночка сегодня потемней!

Войдёт тогда к желанной лихая голова,Промолвит: будь здорова, красавица вдова! Бежим со мной скорее, бежим, моя краса,Из терема- темницы в дремучие леса! Бежим – готова тройка лихих моих коней!

Была бы только ночка сегодня потемней! Едва перед рассветом рассеется туман,К товарищам с желанной примчится атаман; И будет пир горою тогда в густом лесу,И удалец женою возьмёт себе красу; Он скажет: не увидишь со мной ты чёрных дней! Была бы только ночка сегодня потемней! С. Ф. Рыскин. 18.